Поводырь - Страница 59

К оглавлению

59

Можно будет по возвращении в МВД прожектик отписать. В Сибирский комитет. Отделить нахрен от АГО все земли по тракту, Чуйскую степь и долину Чулышмана. Специальный Горно-Алтайский округ в составе Томской губернии сделать. Помнится мне, где-то недалече от Кош-Агача серебро в горах спрятано. В промышленных размерах. Вот Гера в моей памяти порядок наведет — отыщет. Что-то такое и про золото припоминается. И, кстати, про железо. Как бы геолога с собой прихватить, умеющего язык за зубами держать? У Фрезе выпросить студента какого-нибудь, а по дороге воспитать?

После великолепного, вкуснющщего, не смотря на пост, обеда, после многочасовых споров с упертыми купцами, после божественного ужина, уже лежа на перине, я улыбнулся. Проблемы? Проблемы! Но это и делает жизнь такой интересной штуковиной. Будем бороться. Проигрывать и выигрывать. Это не Олимпиада, это жизнь. И здесь главное все-таки победа, а не участие.

#8
Томские открытия

Подгоняли утомившихся лошадей. Двадцать пять верст от Калтайского растянулись на сотни. Бор, потом Черная Речка. Кони радовались каждой появившейся у тракта деревеньке — думали, глупые, что — все, конец пути. И обижались, мотали головами, когда отряд, не останавливаясь и на минуту, продолжал двигаться на север.

И вот она — Томь. В воскресенье, третьего апреля 1864 года, в третью, крестопоклонную, неделю Великого поста я добрался, наконец, к месту службы. И пока Безсонов рассылал казачков на разведку — стоило осмотреть неверный, апрельский лед на реке, я жадно разглядывал оставленный мной миллиард лет назад, и сто пятьдесят вперед, любимый город.

Все так же много деревьев. Как я гордился когда-то тенистыми узкими улочками одного из древнейших городов Сибири! Особенно, перед гостями из Новосибирска. Как любил проехаться по центру поздним вечером. Медленно, ни куда не торопясь, разглядывая потрясающие каменные кружева старых домов.

Совсем мало железных крыш. Не торчат на горизонте уродливые коробки, решившие в шестидесятые жилищную проблему. Желтеет двухэтажка с колоннами губернского правления — главное присутственное место огромного края. В мое время — Физико-Технический институт. Чуть левее недостроенная громада собора. Краткий миг узнавания — на старых фотографиях видел — и грусти. В двадцать первом веке там памятник студенчеству. Наверное — это важнее…

Губернаторского дома еще нет. Зато есть лютеранская церквушка. Две проблемы сразу — где жить и как сложатся отношения с местным пастором? Мне уже рассказали, что во флигеле домика Вивеи Соколовой, вдовы коллежского советника, где обитали предыдущие губернские начальники, ныне Мариинская женская гимназия. Не выгонять же девчонок на улицу! А с лютеранским священником все еще хуже. Гера не преминул ехидно поинтересоваться — позволено ли поводырям лгать пастырям? Я брякнул было, что ангелам и особам к ним приравненным общение с церковнослужителями и вовсе не нужно, мы отчет перед Богом держим. Но, скрывшуюся в тайниках мозга сущность старого тело-хранителя, моя отмазка не впечатлила. Отчет отчетом, а церковь церковью. Ее не зря Домом Божьим прозывают! Каждому ведь не объяснишь, а люди шептаться начнут — отчего это новый губернатор в церкву не ходит и с ксензом не разговаривает? Не иначе диаволом одержим… Добавим сюда бесовские паровые движители и получим кандидата на костер. Инквизиции-то на Руси никогда не было, ибо не нужна оказалась. Крестьяне сами справлялись. Сами колдунов и ведьм выискивали и в Ад спроваживали.

Придется обзаводиться личным… как он там называется… душевником… духовником. Главное, чтоб крепкие нервы у мужика были и язык… Лучше бы вообще без языка. И грамоту чтоб не знал. И пальцев чтоб не было… И, где этакое чудовище отыскать? На каторге если только. Можно конечно и не увечного, но сильно от меня лично зависимого. Чтоб каждое лишнее слово в неположенном месте ему сильно боком могло выйти. Искать буду. Это важно.

С жильем-то — не велика беда. Два месяца могу и в гостинице перебиться. Потом на Чую уеду, а за лето мне дом построят. Я сюда надолго. Мне гнездо нужно, крепость и берлога. С удобным кабинетом, подземным огромным сейфом-хранилищем под архив и отдельным для ценностей. Оружейка тоже пригодится. Гостевые комнаты, хотя бы небольшой бассейн и сауна. Вдруг надо, а у меня нету…

Несколько комнат для Гинтара. Пусть он теперь и не слуга, но не выкину же я на улицу верного старого прибалта! Горничные понадобятся и слуги. Им тоже где-то жить нужно. Секретарь скоро появится, к себе поселю.

Василине с отцом и Варешке домики или квартиры снять можно. Оплачу. Они мне нужны с чистым, не замутненным мелочными проблемами, разумом.

Серенькие, еще бревенчатые мосты через Ушайку. Чудно, но я и раньше о них знал. Полицейское управление с пожарной каланчей на Воскресенской горе. Там когда-то Томский острог располагался. Пока город из-за стен не выплеснулся. Сначала к речке, потом в стороны, взобрался на Юрточную гору, спустился в Пески. Вокруг Белого озера. Где-то там Соляная площадь. Сейчас все еще наверное — соляной рынок там.

Университета на холме среди деревьев не видно. Его еще нет. И Городской больницы нет. И институтов вдоль проспекта Ленина. Почтампская, которая сейчас. А вот колонны Краеведческого музея торчат. Церкви только еще рядом нет. Значит особняк все еще жилой. Интересно Асташев еще жив? Как-то не получилось в дороге узнать. А мужик славный был, хотелось бы познакомиться, подружиться.

На месте белесого безликого кубика Администрации Томской области — красные корпуса Гостиного двора и базара. Ближе к берегу — Пески. Нижний рынок и пока еще деревянное здание трактира «Славянский базар». Дальше, между горой и рынком — часовня Иверской Божьей Матери. Над ней торчит треугольная крыша городской управы. Справа — пряничные домики на Набережной.

59